После прочтения «Принца-Полукровки» создаётся впечатление, что 6‑ю книгу Роулинг пропустила через мелкое-мелкое сито, убрав всё, что хоть как-то напоминало первые четыре и отчасти пятую книги.

Начнём с того, что исчезла увлекательность повествования. Да-да, та самая «поттеровская», «невозможно-отложить-книжку» увлекательность. Из главы в главу тянется невообразимо длинный трамплин, по которому читателя ведут, ведут, а спрыгнуть не дают.

Взяв разгон во второй главе и показав нам Снейпа, клянущегося неизвестно зачем ( сам Снейп неоднократно заявляет, что у Волдеморта к нему никаких претензий нет) нерушимой клятвой спасти Драко, все это неожиданно замирает до самого конца книги и даже финальное «Авада Кедавра» Снейпа нам ничего не объясняет. Тем более что с самого начала было понятно, на кого охотился Драко: их там всего две такие «звезды» и без Гарри 7‑я книге несколько потеряла бы, я думаю. И в чем выразилась помощь Снейпа? Там был целый взвод всякой нечисти и оборотень в придачу, зачем там вообще был нужен Снейп?

История неземной любви Флер-Фуфлер к Биллу похожа на пресловутое ружьё в начале пьесы, которое, правда в конце не стреляет, а, зевая, уходит за кулисы. Ещё с «Огненного кубка» было понятно, чем все эти клыки в ушах закончатся. И зачем было в книгу для детей вставлять описание банальнейшей ссоры «свекровь-невестка»? Это же в конце концов не «100 советов для молодых принцесс». И то что Флер не бросит Билла было понятно с самого начала: она ради него маму Визли вытерпела, а уж после этого можно жить с кем угодно.

Новых волшебных «элементов» Роулинг представила в этой книге, по большому счету, всего два: Хоркрукс и Феликс Фелицис. Маловато для такого внушительного тома. К тому же используется на полную катушку только Феликс Фелицис, а Хоркрукс бережно оставляется на 7‑мую книгу, где, видимо, с его помощью и будут побеждать Волдеморта.

Уроки Дамблдора интересны, но, опять же, ведут куда-то далеко-далеко. Вообще уже был один такой «долгоиграющий» случай: в «Узнике Азкабана» было заявлено, что постольку-поскольку Гарри спас жизнь Червехвосту, тот теперь ему по гроб жизни обязан. Три книги спустя это обязательство пока о себе так не напомнило. Но в «Узнике..» все это сообщалось в конце и могло быть отнесено к эксцентричным выходкам Дамблдора. А эти совместные погружения в думоотвод начинаются с середины 6‑й книги и так никуда и не приводят.И вообще «Принца-полукровку» неинтересно перечитывать. Это, по-моему, важнейший критерий хорошей книги: прочёл первый раз, походил недельку и опять рука к книжной полке тянется. Первые четыре книги читаются и перечитываются легко, в пятой есть интересные места (уход Фреда и Джорджа из Хогвартса вообще маленький шедевр, учителя против Умбридж, Пивз против Умбридж), а в шестой единственный запоминающийся момент — первый поцелуй Гарри и Джинни. Но он там занимает всего абзац и, если его вырезать и вложить в пятую книжку, то «принца-Полукровку» вообще можно было не покупать.

К тому же такая вот фэнтэзийная сказка должна все-таки быть правдоподобной, хотя бы отчасти. А в 6‑й книге нелепицы громоздятся одна на одну. Гарри Поттер отправляет Хрычера следить за Драко. Хрычер уже однажды стал причиной гибели человека, который думал, что «его» домашний эльф никакой опасности не представляет, и Гарри, вроде, переживал сильно, но в новой книге вдруг про все забыл и доверил Хрычеру важнейшее задание. Что за ерунда!!

А шпионская миссия Лупина! Бывший преподаватель Хогвартса, член «Ордена Феникса», чуть не угробивший на пару с Блэком Червехвоста приходит к оборотням: «Ребяята! Были в прошлом моем кое-какие случаи, но здесь перед собранием нашего коллектива, я даю торжественную клятву… А теперь выкладывайте-ка секретики».

Но самое главное не это. Вместе с увлекательностью и здравым смыслом из последнего «Гарри Поттера» исчезла… любовь.

Тема любви проходила красной нитью через все пять книг. В первой Волдеморт не мог коснуться Гарри из-за того что Лили Поттер так любила своего сына, что пожертвовала собой ради него. В «Потайной комнате» неразделённая любовь Джинни к Гарри стала причиной появления Риддла и открытия Потайной комнаты. В «Узнике Азкабана» вообще все на любви держится и любовью объясняется. Из-за любви к своему отцу и уважения к его памяти Гарри не даёт убить Питера, а Сириус вообще не предъявляет никаких прямых доказательств своей непричастности к смерти Поттеров, кроме «я их любил так искренно, так нежно…» В четвёртой книге появляется треугольник Чо Чанг-Гарри-Седрик, а в пятой у Гарри вообще от всей этой любви наступает некое помрачение.

А в шестой книге любовь вводится, как некая мешающая Гарри сила. Он вынужден прервать свои отношения с Джинни потому что боится за её жизнь, пытается проделать то же самое с Роном и Гермионой.

Вообще, в западной массовой культуре это сейчас популярный мотивчик. Вон и последний фильм про Бэтмена тем же кончается: герой рвёт свои отношения с подругой жизни под предлогом «не до тебя сейчас, под рукой будешь вертеться». Или эти ребята — и Роулинг в их числе — знают что-то такое чего мы не знаем, либо списывают сюжетные ходы друг у друга.

Чем дальше в лес, тем вся серия про Гарри Поттера начинает все больше и больше напоминать старый советский фильм «Белое солнце пустыни». Точно так же красноармеец (будущий аурор) Федор Сухов (Гарри Поттер) борется с более сильным Абдуллой (Волдемортом). Точно так же рядом с ним верный Петруха (Рон) — помощи от него маловато, но зато главный герой не заслоняется. Точно так же вдали маячит Саид (Гермиона) — помощь от него огромнейшая, но нерегулярная: «Здесь нет Джавдета» (Тебя за это исключат, Гарри).

И точно так же гибнет Верещагин (Блэк) — глупо и тягостно. И смерть старика — хранителя крепости-музея Педжент (Хогвартс) Лебедева (Дамблдор) воспринимается, как нечто несуразное и бессмысленное.

И точно так же главный Герой был вынужден порвать — во имя большего блага разумеется — со своей любезной Екатериной Матвеевной (Джинни).

Только там все это уложилось в полтора часа экранного времени, а не в семь книг.

Ну что ж, хочется надеяться, что хоть в седьмой книге Роулинг свяжет воедино все разбросанные сюжетные линии и оживит повествование, вернув в него привычные заядлому поклоннику серии элементы.

Или наймёт какого-нибудь мастера эпистолярного жанра, чтоб тот ей написал что-то вроде:

«Дорогая и любезная моя Джинни Артуровна!
Спешу сообщить, что дислокация наша протекает нормально. Идём мы себе спокойнехонько и не о чем не печалимся. Окромя только как об вас…»